Атрибуты   участников   свадьбы

— молодые его «расшивали», а затем вырывали друг у друга кужмку. У кого она останется, тот якобы будет верховодить в доме. Если она доставалась молодому, то он переламывал ее, но иногда уступал ее молодой. В первое время супру­жества кужшка (куж1ль) служила прялкой для молодой (с. Берегово Хустский округ; Крупянская, 1946).

Свечи были необходимы не только для церковного венчания, но и для обрядов, совершавшихся дома, осо­бенно у белорусов и украинцев. Жених-набирал себе, кроме дружек, поддружного, свата и светилок. Обя­занность светилок — держать меч и крест, воткнутые в пучок васильков или других цветов с восковой све­чою. Свечи играли существенную роль в белорусском обряде злучения маладых. Существовал обряд дзелатъ свечу (специально для злучения), который совершал крестный отец жениха в присутствии родственни­ков. Свечи втыкали в булку, ставили перед караваем и зажигали. Причем огонь для них высекал кремнем стар­ший дружко. Брат брал свечи и про­сил благословения «маладую на по­сад заващ». Для поджигания волос молодой брал громничную свечу, изготовленную на громницу — сре­тенье. Считалось, что она обладает чудодейственной силой, якобы отго­нявшей ведьм (Шейн, 1902, 156— 157). Роль огня (как и воды) в во­сточнославянской свадьбе большая, с ним связана различная символика, в частности очистительная и апотро-пейная, которая выражена доста­точно ясно. Свечи в обряде злуче­ния молодых имели и соединитель­ное значение, а также играли важ­ную роль в церковном венчании. Вен­чальные свечи берегли и употребляли в особых случаях, например во время болезни детей (Юрьевецкий у. Кост­ромская      губ.;     Маслова,      1940).

Ряженье

Особый вид ряженья — ряженье на свадьбе — сложное явление, требую­щее специального изучения, что не входит в задачи данной работы. Остановлюсь кратко на этом явле­нии (поскольку оно связано с одеж­дой), обязательном на свадьбе у всех трех восточнославянских народов. Чаще всего рядились после брачной ночи. Оно заключалось в переодева­нии женщин в мужчин и мужчин в женщин; надевали также выворо­ченные шубы, изображая животных, цыган, нищих и т. д., и под гармонь с песнями и плясками отправлялись из дома молодого к родителям моло­дой на блины. Часто «марались» са­жей. Е. Г. Кагаров считал, что ма­занье сажей, которая бралась из до­машнего очага, имело карпогониче-ское значение и значение приобще­ния к домашнему очагу. Но надо отметить, что маранье сажей часто заменяло маски, которые было значительно труднее сделать. К. Д. Логиновский так писал о ря­женых   на  масленицу  в   Восточной Сибири: маскарадный костюм со­стоял из шубы, вывернутой шерстью вверх, и берестяной или бумажной маски собственного изготовления, «за неимением таковой лицо нама­зывали сажей и подвязывали бороду» (Логиновский, 1902, 187). Таким об­разом, сажа являлась как бы упро­щенной маской. Думается, что и в сва­дебном ритуале мазанье сажей могло заменять маску. Сходство свадеб­ного ряженья с календарным ря­женьем  очень   велико.

На свадьбе рядились животными. Так, например, один из дружек (Ка-лязинский у. Тверская губ.) рядился теленком, и молодая должна была его поить молоком (Шейн, 1900, 639); рядились также медведем, конем. Возможно, что обряд вывод коня девушками на грязовецкой свадьбе (выход девушек с деревянным или гипсовым коньком) являлся уже трансформацией старинного ряже­ния конем (Вологодская губ.; Мате­риалы, 1926, 142).