Одежда в весенне-летних обычаях и обрядах

Одежда, вернее ее части, служили залогом при кумлении в обряде крещения или похоронах кукушки (Калужская, Тульская и другие гу­бернии), состоявшем в том-, что птицу или травку кукушкины слезки (иногда куклу), одев в женскую одежду (рубаху, сарафан <и пр.), хоронили, а через некоторое время (на троицу) откапывали. Ко дню похорон было приурочено кумление девушек: они менялись платками, кольцами, давая обет кумовства — дружбы, а затем снова возвращали все ' друг другу (Кедрина, 1912, 137—138). Предметами обмена слу­жили пояса, мониста — цепоч­ки, сплетенные из бисера, а в ста­рину — кресты (Лебедева Н., 1925— 1929), отчего, по-видимому, обряд получил свое название.

Для весенне-летних обычаев и об­рядов характерно широкое исполь­зование разнообразной зелени не только для украшения жилища, но и людей. На троицу надевали венки и старый, и малый, и мужчины, и женщины (Харузина, 1912, 143). Плетение и надевание венков было распространено повсюду. В бело­русской песне выступает аграрное значение, которое придавалось вен­кам:

Завили   веночки, Завили   зеленые, На   годы   добрые, На жито густое, На ячмень колосистый, На ячмень ресистый, На   гречиху   черную, На капусту белую.

(Неверович, 1859, 156—151).

В. К. Соколова подчеркнула зна­чение венков как средства проду­цирующей магии, как оберег и как лекарство, а на позднем этапе глав­ным образом для   гадания   (Соколо­ва,   1979,  236).   Венки  сплетали  из веток   березы   и   других   деревьев, из трав и цветов, отдавая предпоч­тение васильку. Примечательно, что белорусы   зеленью   украшали  всего человека.   Она   служила  единствен­ным покровом нагой девушки. Так, например,   в  Слонимском  у.   Грод­ненской губ. на троицын день свя­зывали   из   кленовых   и   березовых ветвей   большой   куст,    затем   куст меньшего  размера,   обвивая  им де­вушку и украшая ей голову венком. «Куст»   в   сопровождении   девичьей «громады» двигался по селению, пос­ле чего его разрывали. На Пинщине обряд  куста   (приурочивался  к  зе­леным святкам)  сопровояедался  об­ходом   домов   и   сбором   продуктов для угощения  (Бессонов,  1871,  25). Кустовые    песни,     выполнявшиеся с обрядом     вадзищ    куста,    имели аграрно-хозяйственную   функцию   и выражали заботы о густоте и уро­жайности трав (Ковалева, 1976, 39). Обычай окутывать зеленью был ши­роко    известен    южным    славянам (сербская додола, болгарская пепе-РУДа).

К периоду летнего солнцестояния, времени расцвета всей природы при­урочивали зажигание купальского огня и сбор цветов и трав. Для устройства костра парни (или вся молодежь) собирали разное ста­рье, в том числе и одежду: старые кожухи, свитки, магерки (шапки), атопки (изношенные лапти) и др. (Же, 1974, 49).

Накануне дня Ивана Купалы, в глухую ночь, «лихие мужики и